|
|
Итак,
жили-были в одной московской квартире
муж с женой и свекровь. Квартира была
большая, богатая, в старом многоэтажном
доме с высокими потолками. Отец супруга
был при жизни профессором, и вдове
досталось неплохое наследство. К тому же
после смерти мужа вдова на его сбережения
накупила инкрустированной мебели,
ковров, хрустальных люстр, сервизов,
картин, дорогих ваз в стиле барокко и
фарфоровых безделушек для украшения
интерьера...
|
|
Кто
видел море, тот знает, как оно умеет
завораживать. А уж если человек на море
вырос, то его будет тянуть к нему всю
жизнь. Так и одна женщина, которая выросла
в Крыму, в Гаспре, никак не хотела с Чёрным
морем расставаться. И, хотя всю свою
взрослую жизнь она прожила в Москве, но
каждое лето ездила отдыхать в Ялту.
Старуха
снимала каждый год комнату в таких домах.
Целый год она откладывала деньги на свой
отдых, впрочем, были у неё и сбережения,
доставшиеся от покойного мужа. Короче,
она поселилась в квартире девятиэтажного
десяти подъездного дома.
|
|
В
ту эпоху были в Северо-западной Индии, как
и в Иране, цари и визири, мечети и медресе,
но некоторые традиционные обычаи индийцы
всё же сохранили. Так вот, к одному царю
явился с того света его любимый визирь, и
тот воспринял это как должное и не только,
чтобы испугаться, наоборот –
обрадовался, хотя сам этого визиря на тот
свет и отправил...
|
|
В
одном из небольших городов Подмосковья
объявилась банда насильников. Их было
четверо. У одного из них была даже машина.
Долгое время они были неуловимы. Но,
наконец, их удалось взять. Правда, только
по подозрению. Однако улик против них
оказалось недостаточно. Их жертвы на
очной ставке не смогли опознать негодяев.
Словом, подозреваемые были отпущены. Акты
насилия в городе тоже прекратились.
Поэтому через год дело было закрыто.
Жители были этим сильно возмущены, ибо
слухи о насильниках ходили просто
страшные... |
|
Дед мой был тогда ещё маленьким и жил с
родителями в одном приволжском уездном
городе. В какой губернии этот город
находился, я не помню. Но, кажется, то ли в
Костромской, то ли в Нижегородской.
Тянулся этот город вдоль берега Волги,
имея свою центральную часть с управой,
пожарной каланчой, торговыми рядами,
рынком и собором. Здесь же находился и
департамент полиции, и контора
жандармского пристава. Площадь
пересекала дорога, соединяющая две
слободы: овчинную и сапожную. Причём,
сапожная слобода находилась гораздо
дальше от центра, чем овчинная. Поэтому,
имела свой небольшой рынок, магазины и
свою церковь. Дорога к сапожной слободе
шла мимо городского кладбища, а по другую
сторону этой дороги шёл небольшой лес,
который спускался к реке. На этой дороге
орудовали разбойники, деяния которых
особенно активизировались в дни
обрядовых праздников: святки, масленица,
Егорьев день и так далее. Вероятно, именно
поэтому главарь банды и получил прозвище
Коляда. Были у него и подручные...
|
|
Это
случилось тоже в старом
провинциальном городе. В одном из домов
жила одинокая богатая мещанка. Она
была уже вдовой, а по возрасту глубокой
старухой. Дом у неё был деревянный
бревенчатый, но внутри смотрелся богато:
стены из дубового тёса, камин, изразцовые
печи, красивая мебель, ковры, картины и
несколько комнат плюс светёлка с
балконом. Был в доме и чулан, в котором
старуха хранила бочки, банки, корчаги со
всякими соленьями и крупами. Старуха
пережила и мужа и всех своих служанок,
много лет была одна-одинёшенька, но с
хозяйством справлялась исправно. И вот
однажды понадобилось ей что-то в чулане.
Чулан запирался на тяжёлый засов, и
старая, даже находясь одна дома, по
привычке продолжала запирать чулан, сама
не зная зачем. Итак, открывает она чулан, а
оттуда выскакивает чёрт...
|
|
Книга
пятая 